В далеком советском детстве не было компьютеров и плэйстейшн. Но бывали свои маленькие радости. Например, играть во дворе в хоккей весь день напролет. Потому что мороз -46 и по радио объявили, что в школу можно не идти. Но это уже классика. А вот случай, произошедший со мной лично был несколько не типичный.
Была у нас в городе Станция Юных Техников — СЮТ. И среди прочих авиа-судо-моделистов и картингистов была в этой СЮТ парусная секция. Вел это парусную секцию весьма своеобразный и интересный мужик. Ни разу не педагог, но фанат своего дела. Художник, кстати, и весьма неплохой. Одним словом — тренер. Даже не так — Тренер.
Как-то раз, всё жаркое лето мы с пацанами под его руководством днями напролет чинили старую яхту, которую он купил в соседнем городе за… Тадам-с! Две бутылки водки! И еще четыре бутылки у него ушло на доставку этого старого корыта в наш городок на пристань. Когда наконец к 31 августа смогли-таки закончить ремонт, мы все дружно заныли:
» — А поход?? Мы же так мечтали на ней в поход сходить. А завтра уже первое сентября!!..»
Но Тренер успокоил нас — впереди выходные. Успеем в поход сходить. До ближайшего соседнего города и обратно.
Только судьба внесла свои коррективы. В первую же ночь похода, пока наша яхта стояла в закрытом уютном заливчике, разыгрался хороший шторм. Соваться в открытую воду на старенькой яхточке было бы самоубийством. Несколько дней мы провели любуясь большими волнами снаружи заливчика и пожирая гигантскую вкуснющую чернику, до которой в тот год не добрались ничьи алчные лапы, кроме наших. И, после того, как шторм утих, мы не стали возвращаться в наш городок, а продолжили поход по запланированному маршруту. По прибытию в соседний город Тренер, оставив нас караулить яхту, рванул на автобусе в родные пенаты. Там обошел всех родителей и честно огрёб от них по полной программе. Пришлось ему также пройтись по нашим школам и написать объяснительные. А также выслушать в свой адрес от профессиональных и «профессиональных» педагогов всё, что они о нем думают…
В общем, имел он моральное право после такого «строить» нас по своему усмотрению. Никто и пикнуть не смел. Одни только припухшие от удивления лица некоторых одноклассников чего стоили, после невзначай оброненной фразы: «В школу что не ходил? Да так… Мы на яхте с Тренером заштормовали — пришлось несколько дней в бухте отсиживаться, пока не утихнет»… В 9-10 лет это дорогого стоило.
А «строил» нас Тренер порой весьма жестко. На его шестиэтажные маты мы со временем даже реагировать перестали. А косячили, все равно, регулярно. Поэтому в случае особых косяков Тренер ставил нас строем и «прописывал» каждому сма-ачный удар в грудину. Как мы с пацанами тогда говорили «в душу». Что интересно, никому из нас даже в голову не приходило жаловаться. Например, родителям или еще куда-то на сторону. Заслужили — получили. Всё логично.
Как-то раз во время очередного такого прописыванья «в душу» один парнишка из наших, стоявший в середине шеренги, спросил:
— Имярек Имярекович! А можно мне не в «душу», а в живот?
— Э… М-мм… Это еще почему?
— А у меня там пресс!!
Тренер и мы все засмеялись. Тренер тут же остыл. И «прописка» прекратилась. Я стоял в конце шеренги — и мне в тот раз свезло…
Прошло несколько лет. Пацаны в секции были все старше меня на год. И после своего восьмого класса дружно уехали в соседний город поступать в мореходку. У меня же впереди был еще восьмой класс, после которого я умотал в Питер в физматшколу. А пока были летние каникулы. В яхт-клубе было затишье. Местный комбинат купил несколько каютных яхт. Для туризма и гонок. Сотрудники комбината выбирались в поход или погоняться только по выходным. Брали, разумеется, и меня. В том числе и потому, что я был самым опытным в клубе яхтсменом после Тренера на тот момент. На яхте обращаться на «Вы» зачастую некогда. И взрослые мужики — инженеры, начальники отделов, техники и так далее, солидные люди, уже с детьми, сразу сказали мне — «обращайся на ты, не парься». И у меня, тринадцателетнего на тот момент пацана, первое время рвался шаблон от того, что на яхте я командовал и говорил им «ты», а на суше не мог себя перебороть и говорил «Вы». Но мужики быстро всё освоили и сами стали хорошо управляться с яхтами.
В будние же дни того лета я маялся от безделья. И как-то раз, в понедельник, когда до следующего похода оставалась еще целая неделя, по привычке пришел на берег. Проверить, все ли в порядке. Посидеть на причале или в «кают-компании» — этакой гостиной на втором этаже того двух-этажного сарайчика-эллинга, который мы с пацанами построили за год до этого под руководством Тренера. Где лежат ключи я, естественно, знал, на правах одного из «старожилов» яхтклуба. В общем, убить время пришел. Но не удержался. Полез на одну яхту что-то поправить. Попутно заметил, что там было что-то не убрано с палубы внутрь каюты. Непорядок — могут украсть. Пошел в эллинг взять в тайнике ключи от каюты. Вернулся на яхту. Всё убрал. И тут как сорвало меня. Не стал запирать, а напротив — вытащил и поставил паруса, отдал швартов, запрыгнул на яхту выбрал якорь и почесал прокатиться. Катался часа два. Потом спохватился, что скоро конец рабочего дня и с завода по берегу пойдут мужики — запалят за этой самодеятельностью…
Через какое-то время я уже регулярно приходил на берег по будним дням ровно к восьми часам — когда на заводе уже шел рабочий день. Ставил паруса и ходил вокруг ближайших островов — километрах в пятнадцати от яхтклуба. Благо погода установилась такая, что после утреннего штиля ветер всегда был хороший — туда и обратно занимало часов пять-шесть. Но… Как-то раз вдруг попал в штиль у островов. Проторчал часа три-четыре. После начался хороший попутный ветер. Я обрадовался было — быстро до причала «доеду» как на трамвае. Поставил паруса на «бабочку» и полетел. Навстречу звиздюлям, вообще-то. Но я немного забегаю вперед…
Ветер потихоньку перешел в шторм. Пришлось встать в левентик и убрать грот. Пилил дальше под одним стакселем. Попутно аж ногами приходилось упираться в стенку кокпита, чтобы удержать руль — яхту то и дело пыталось кинуть в так называемый «брочинг». Подъемное перо руля на вертлюге повернулось аж из вертикального в горизонтальное состояние. Под напором воды от скорости. Зато скорость была — на загляденье. Особенно, когда на волну сядешь и едешь со скоростью волны…
Сейчас-то я понимаю — если бы я узнал, что мой ребенок в тринадцать лет такое вытворяет, наверное, прибил бы собственноручно. Попутно стал понимать и соглашаться с тем тезисом, что «мужчины — это случайно выжившие мальчики».
Уже издалека заметил на причале одинокую фигурку. В воздухе ощутимо запахло люлями. Как сказали бы Ильф и Петров, «Он понял, что сейчас его будут бить и возможно ногами». Но деваться было некуда — в первую очередь надо было побеспокоиться об яхте. Рассчитал траекторию, учтя что в этом месте илистый грунт, а ветер попутный, встал носом к ветру, отдал с носа якорь, вытравил достаточно якорного каната и выждал, чтобы якорь «встал». Убедился, что яхту не несет. Убрал стаксель. Стравил якорный канат так, чтобы корма яхты оказалась в метре-полутора от причала.
Тренер крикнул через порывы ветра — «Кидай конец!» Даже не добавил своих привычных «этажей» в тот раз. Но я сам, поймав момент, когда корма подпрыгнула на волне, выпрыгнул на причал, заложил швартов. После запрыгнул обратно на яхту. Аккуратно сложил паруса и все «концы». Убрал всё, что нужно в каюту и запер. Хозяйским взглядом окинул яхту — все в порядке. И запрыгнул обратно на причал, понимая, что тут мне и «маленькая беленькая лисичка» пришел…
На моё удивление, Тренер не был суров, а стоял и улыбался. В какой-то момент он даже рассмеялся. Сейчас бы я даже сказал, что он заржал. Я, весь в непонятках, стоял и ждал. Наконец, он стал серьезным и спросил:
— Знаешь, почему ты до сих жив?
— Неа…
— Потому что меня гордость взяла. Как хорошо, оказывается, я вас, оболтусов, обучил…
Через некоторое время тренер привел двух четвероклашек из поселка, который был неподалеку от нашего городка. Одного посадил на яхту вместе с собой. Второго «вручил» мне. И мы гонялись в режиме матчевых гонок в акватории нашего городка на тех каютных яхточках, попутно обучая новеньких пацанов. К островам тоже ходили. И в одной из таких гонок, до островов и обратно, я выиграл у Тренера его коллекцию из нескольких десятков журналов «Катера и Яхты», которые он поставил на то, что я не смогу обогнать его ни в одной из этих гонок. Целое сокровище для юного яхтсмена в те доинтернетовские времена! Да и не только для юного, вообще-то, в те времена. Люди тогда за этими журналами буквально охотились. Перерисовывали с них чертежи и, исправляя погрешности самостоятельно, строили по ним собственные яхты…
Сейчас я подозреваю, что он, похоже, специально один раз проиграл, чтобы меня поощрить. Все-таки, Тренер. Но тогда мне было 13. И я принял всё за чистую монету. Видя как он «сокрушается»…